В России назрела необходимость реформы высшего образования. В День российского студенчества, 25 января, корреспондент «Персона Страны» побеседовал с директором Высшей школы юриспруденции и администрирования, ординарным профессором НИУ ВШЭ, председателем Экспертного совета по вопросам развития системы профессиональных квалификаций Комитета Государственной Думы по науке и высшему образованию Дмитрием Кузнецовым о текущем положении дел в образовании и какая модернизация необходима. Первую часть интервью вы можете найти здесь.
– Можно ли говорить, что в рамках предстоящей реформы высшего образования мы возвращаемся к золотым стандартам советской/российской высшей школы или речь идет о чем-то абсолютно новом?
– Надо сказать, что пока видны только приблизительные контуры будущей реформы. Идёт создание её нормативной базы, идёт очень серьёзная, глубокая экспертная дискуссия и здесь сложно предсказать, каков будет результат. Но я могу высказать своё мнение и свои ожидания от реформы.
Уверен, подход «разрушить до основания» в данном случае для нас не актуален. Нам необходимо сохранить то лучшее, что удалось построить за последние 20 лет. Тем более, что-то, что было построено, позволило нам выйти на самые передовые позиции в мировом образовании. У нас есть успешный опыт, который надо сохранять и развивать.
– Что на ваш взгляд нужно сохранить?
– На мой взгляд, магистратура, как один из результатов нашего участия в Болонском процессе, безусловно, сохранится. Более того, здесь возможно появление нескольких новых форм работы с магистрантами. Во-первых, обсуждается установление некой последовательности бакалавриата и магистратуры, когда абитуриенты будут поступать сразу на шесть лет обучения – и в бакалавриат, и в магистратуру. Это очень интересное решение, которое часто предлагается нашими ведущими университетами, в первую очередь МГУ им. Ломоносова. Во-вторых, будет развиваться магистратура на базе специалитета и мне кажется, это очень актуально. Это может быть сокращенная по времени магистратура, которая будет продолжаться год или полтора. Мы знаем, что в многих странах мира такие сокращенные магистерские программы сейчас очень актуальны.
– Считаете ли вы, что бакалаврам нужно ограничить возможности выбора магистратуры, исходя из их специальности? Условно говоря, чтобы бакалавр-литературовед не мог поступить в магистратуру по экономике.
– Многие педагоги сегодня выступают за то, чтобы была преемственность между бакалавриатом и магистратурой. Например, чтобы на юридические магистерские программы могли поступать только те, кто закончил юридический бакалавриат или специалитет. Такие предложения на самом деле требуют самого серьёзного обсуждения и изучения. Как бы нам тут вместе с водой не выплеснуть ребёнка.
Для этого надо изучить мировой опыт. Мне кажется, что в ряде случаев, например, магистром юриспруденции не может стать человек, который до этого заканчивал технические, инженерные специальности. Но есть очень много направлений, которые близки к юриспруденции: например, социология, политология, экономика, менеджмент. В этом случае в магистратуру могут поступать студенты с родственных специальностей, имеющие хорошую подготовку в рамках полученного бакалавриата.
Просто запретить менять траекторию в магистратуре в современном мире было бы неправильно. У нас, по сути, магистратура стала формой получения второго высшего образования. Многие профессионалы стали не только менять свою специальность, но и получать вторую профессию через магистратуру. Это седьмой и восьмой уровни в национальной системе квалификации. Зачем идти на три года на второе высшее, если можно за два года получить магистерскую подготовку и работать на соответствующем уровне?
Не надо забывать, что в XXI веке конкурентоспособность на рынке труда во многом зависит от развитости системы непрерывного образования. В этом смысле ограничение возможности получать второе, третье и четвёртое образование может причинить ущерб. Другое дело, что мы можем увеличить разнообразие магистратур. В мире популярны степень магистра искусства, магистра делового администрирования (МBA). Можно было бы подумать о развитии годичной, узкоспециализированной магистратуры. Кстати, есть опять же в мире очень успешный опыт разграничения научной и прикладной магистратуры. Если ты идешь в научную магистратуру, то ты потом имеешь право поступать в аспирантуру. А если идешь в прикладную, ты там учишься год, но ты не будешь ученным и не сможешь занимать некоторые должности. Я приведу пример. Можно готовить не магистров юриспруденции, а магистров налогового права. Понятно, что магистр налогового права не будет владеть всем спектром юридических наук. Но теми, кто работает в финансовом секторе, всегда будет востребовано получение такого прикладного образования.
– На что при проведении реформы высшего образования обязательно нужно обратить внимание?
Ключевой идеей новой реформы должно быть возрождение нашего традиционного, классического специалитета. Этот специалитет как фундаментальная, углублённая подготовка, позволит обеспечить нам конкурентоспособность российской системы высшего образования. Мы должны смотреть в эту сторону и в рамках национальной системы высшего образования – специалитет не должен подвергаться никакой дискриминации по отношению к магистратуре. Специалитет должен открывать все возможности для того, чтобы занимать управленческие должности в стране. Нам надо популяризировать специалитет как важнейший уровень высшего образования.
Также нужно обратить внимание на систему дополнительного профессионального образования. К сожалению, на каком-то этапе было принято решение, что эта сфера нуждается в минимальном регулировании – достаточно просто получить лицензию. У нас сложилась ситуация, когда в одну категорию попали и двухдневные курсы повышения квалификации, например, в области бухучета, и двухгодичные программы MBA. Мы имеем ситуацию, когда только в Москве сотни образовательных организаций создают самые непонятные программы, которые называются МBA, пост-МBA, мини-МBA. К ним невозможно предъявить никаких требований по качеству. В рамках реформы очень важно навести порядок на рынке дополнительного профессионального образования. Нужно выстроить систему присвоения дополнительных квалификаций так, чтобы эти квалификации признавались работодателем, чтобы проводился контроль качества, чтобы только организации определённого уровня имели возможность проводить такие образовательные программы. Мы должны сделать всё, чтобы в России сформировалась национально ориентированная управленческая школа в соответствии с самыми высокими мировыми стандартами, чтобы заработала система прикладных квалификаций.
Татьяна Стоянович