Умарпаша Ханалиев – генерал майор ФСБ, легенда контрразведки, о жизни которого можно писать бестселлеры и снимать остросюжетные фильмы. На его счету десятки блестяще проведённых спецопераций, а на кителе – многочисленные медали, орден Мужества, ордена «За заслуги перед Отечеством», «За военные заслуги» и Золотая звезда полученная из рук Президента Российской Федерации Владимира Путина. А ещё он кавалер почётного знака «Общественное признание» за вклад в борьбу с терроризмом: именно Умарпаша Юсупович в своё время разрабатывал самые резонансные спецоперации в Северо-Кавказском регионе, которые наверняка вошли в учебники для будущих контрразведчиков и разведчиков.
В рамках дозволенного Умарпаша Юсупович рассказал историю жизни и службы нашему обозревателю Роману Перевезенцеву.
Днём учёба, вечером работа
Я родился в 1951 году, в Киргизской ССР, в семье чеченского спецпереселенца. Отец был учёным арабистом, а мать – дочерью первого председателя колхоза «Коммунизм» в с. Ярыксу-Аух Хасавюртовского района ДАССР. В 1944 году моих родителей депортировали из Дагестана вместе со всеми чеченцами и ингушами 23 февраля 1944 года без объявления приговора суда и другого законного основания, под вооруженным конвоем военных (женщин, детей, стариков, больных, раненых и искалеченных на войне инвалидов). Тринадцать лет в ссылке, под надзором и лишенные гражданских прав, кроме права на труд. При этом ограниченные на выборные и руководящие должности в партийные советские и правоохранительные органы, а также на предприятиях и организациях народного хозяйства.
После выхода Указа Президиума Верховного Совета СССР от 9 января 1957 г. «О восстановлении Чечено Ингушской АССР в составе РСФСР» вернулись из депортации в 1958 году. Наше многочисленное семейство не смогло вернуться в родное село Ярыксу-Аух. Мы обосновались в небольшом поселке Бальюрт г. Хасавюрта. В том же году я пошел в подготовительный класс начальной школы № 10. В марте 1960 г. отец перебрался в с. Симсир Хасавюртского района,
и первый класс я закончил уже там. Затем переехали в с. Османюрт, где жили до 1971 года. Там я окончил восьмилетнюю школу. Начиная с пятого класса каждое лето работал
в совхозе «Коммунизм» и «Османюртовский». В то время была общепринятая практика – привлекать школьников на сельхоз работы в качестве помощников. И мы добросовестно помогали: занимались прополкой, уборкой овощей и фруктов.
Девятый и десятый классы я заканчивал уже в другой школе – в Боташюртовской. В аттестате у меня всего одна четвёрка. Думал пойти в армию, но не получилось: мне ещё не было 18 лет.
Бездельничать не хотелось, поэтому я устроился в г. Хасавюрте автослесарем-мотористом в автоколонну № 1435. После успешно сданных экзаменов меня зачислили на химико-биологическое отделение естественно-географического факультета Дагестанского Государственного пединститута. Параллельно с учёбой на 1 курсе (1970‑1971 гг.) работал дежурным автослесарем в третью смену в ПАТП‑1 г. Махачкала.
– Какая в этом была необходимость? Это же сложно – хорошо
учиться и работать…
– Сложно, но по-другому я не мог. Отец в это время был уже в преклонном возрасте: я появился на свет, когда ему было 64 года (мама на 32 года младше). К тому же, трое младших ещё учились в школе. Словом, семье нужно было помогать, вот я и пошёл работать. Смена начиналась в полночь до 7 часов утра. Главное, что зарплата по тем временам была хорошая – 94 рубля 50 копеек. Плюс повышенная стипендия за хорошую учёбу. А на каникулах, после летней сессии, зачислили в строительный отряд «Сокол», где был сначала бригадиром, а затем командиром до окончания института.
Процессы, происходящие в 90-х годах на Кавказе, отражали то, что происходило тогда в Союзе.
Стройотряд дал мне отличный опыт: я не только учился работать, но и приобретал опыт руководства коллективами от 50‑120 линейных ССО, до 3500 человек зональных отрядов. За нарушение устава ССО автоматически исключали из института. Так что дисциплина была железная. Стройотрядовцы строили БАМ, железные дороги, участвовали в других всесоюзных комсомольских стройках. Я был командиром такого отряда пять лет.
Наш отряд был имени Героя Советского Союза Ханпаши Нурадилова. Мы демонстрировали не только хорошие трудовые результаты, но и прекрасные спортивные достижения. А ещё каждый год отряд брал на попечение трудновоспитуемого подростка из детского дома-интерната. Он был «сыном полка»: мы заботились о нём, поддерживали по учебе, воспитывали, приучали к труду и спорту. Один из таких подростков стал полноправным членом нашей семьи.
Приглашение в КГБ
– Куда Вас распределили после института?
– По запросу Академии наук СССР я был распределён в биолабораторию Дагестанского филиала АН СССР, но меня туда не пустили, сказали, что я должен хотя бы два года отработать по специальности. Так я оказался в Бамматюртовской средней школе учителем химии и биологии. В это же время меня избрали членом Хасавюртовского бюро райкома ВЛКСМ.
Работая в школе во время летних каникул штаб ССО при обкоме комсомола Дагестана три года (1976‑1978 годы) меня привлекал в качестве руководителя – командира зональным штабом студенческих строительных отрядов республики. За работу и успехи в ССО был награжден грамотой Президиума Верховного Совета. В апреле 1979 года меня избрали первым секретарем Хасавюртовского РК ВЛКСМ. Руководил я этой комсомольской организацией чуть
больше двух лет.
– Не могу не спросить, как Вы оказались в КГБ (если об этом, конечно, можно рассказывать)?
– Из комсомола на пенсию не выходили. Функционеры комсомола, как правило, были потенциальными кандидатами в партийно-советские правоохранительные органы и на руководящие должности на предприятия народного хозяйства. Мой предшественник был направлен директором Совхоза. И я учился заочно в сельхоз институте. В апреле 1981 года меня пригласил в орготдел обкома КПСС Дагестана Алиев М. Г. (2006‑2011 гг. – Президент республики Дагестан).
По должности я был в номенклатуре бюро обкома КПСС, и дальнейшая моя судьба согласовывалась с руководством обкома. Мне сообщили о том, что поступил запрос из КГБ ДАССР с предложением направить меня в качестве кандидата на работу вКГБ Дагестана. Прошел медкомиссию и физподготовку. Так я и оказался в органах. Тогда мне было без трех месяцев тридцать лет.
– Вас удивило это приглашение?
– По большому счёту нет. На тот момент я занимал общественно значимую должность, был лидером молодежи самого крупного района Дагестана. И за плечами у меня уже был достаточно большой опыт работы с коллективами. Знаете, как говорилось: «Партия сказала: надо! Комсомол ответил: есть». Вот так же и я ответил. Работать начал в Махачкале в должности оперуполномоченного, а через восемь месяцев меня уже направили старшим оперуполномоченным в хасавюртовский горотдел. До сих пор с благодарностью вспоминаю своего начальника – подполковника Исака Сулеймановича Гургаева. Это был высочайший профессионал – настоящий опер, очень опытный, справедливый начальник, порядочный и мужественный человек.
«Демократический процесс»
– Во второй половине девяностых годов на Северном Кавказе была предпринята попытка развалить страну, в том числе, путём обострения национального вопроса. Вы участвовали в контртеррористических операциях и получили высшую награду Российской Федерации. Указ о награждении Вас Золотой звездой Героя России был закрытым, и это говорит о том, что события тех дней были уникальны. По версии некоторых СМИ, они связаны с ликвидацией Джохара Дудаева, провозгласившего себя первым президентом так называемой Ичкерии. Я тоже его знал, встречался с ним как журналист, поэтому знаю, насколько его окружение заботилось о его безопасности. Правильно ли пишут о том, что Вы имели отношение к операции по ликвидации Дудаева?
– Процессы, происходившие в 90‑х годах на Кавказе, отражали то, что происходило тогда в Союзе и в его бывших республиках. Почему Чечня? На этот вопрос, объективно, наверное, никто не ответит. Это была одна из самых благополучных республик на Северном Кавказе. Грозный считался центром кавказской культуры. Город сам по себе был особенным, выделялся чистотой и архитектурой. Но давайте вспомним историю. До 1944 года к северокавказским республикам у советской власти вопросов не было. Первой советской республикой на Северном Кавказе в 1918 году была объявлена – Ингушская. В том же году советскую власть провозгласили в Грозном. Тогда Деникин наступал со стороны Ростова. Из Баку навстречу ему, поддерживаемые имамом Дагестана Н. Гацинским, беспрепятственно через Дагестан с Апшерона двигались отряды белогвардейцев Бичерахова и Лазарева. Если бы они объединились, на Северном Кавказе советской власти, может быть, и не было бы. Но ингуши и чеченцы восстали против белоказаков.
Межтерриториальные и межнациональные проблемы всплыли не самостоятельно. Их подняли общественные организации, фонды, созданные по национальным признакам, под благовидными демократическими лозунгами якобы для восстановления исторического и культурного наследия народов.
Разобрали железную дорогу, чтобы затруднить им передвижение. Благодаря этому 11‑я Красная армия, действующая тогда на Кавказе, одержала победу. Белогвардейцы обстреливали слободу Хасавюрт и его окрестные села из пушек, сожгли с. Минай-Тугай (ныне с. Гамиях). Хасавюртовский округ до 1928 года входил в состав Терской области, а впоследствии был присоединен к Дагестанской АССР.
Все двенадцать моих предков, кроме моего деда Висайта (похоронен на границе Казахстана и Киргизии в 1944 году), похоронены на родовом кладбище с. Ярыксу-Аух Хасавюртовского
округа. Межтерриториальные и межнациональные проблемы всплыли не самостоятельно. Их подняли общественные организации, фонды, созданные по национальным признакам, под благовидными демократическими лозунгами якобы для восстановления исторического и культурного наследия народов. Когда появилась возможность говорить что угодно, все эти проблемы вышли на первое место. А когда 5 октября 1991 года толпа около 100 человек демонстрантов захватили здание КГБ Чечено-Ингушской АССР и стреляли в старшего дежурного офицера – подполковника Нажмудина Юсупова. Но центр на эти события отреагировал запоздало, объявив Чрезвычайное Положение через месяц, которое не достигло поставленной цели.
Процесс борьбы в то время между Ельциным и Горбачевым обострял все внутренние конфликты, в том числе и в союзных республиках. Страна погрузилась в хаос. Союзный Центр требовал от регионов поддержать ГКЧП, что они и сделали. Но потом тех, кто поддержал августовский путч, Ельцин объявил врагами. Имы разделились: кто‑то был за Ельцина, кто‑то – за Горбачёва. Но эти два деятеля стоили друг друга. Горбачёв на весь мир облил свою страну грязью, а Ельцин стал его правопреемником во всех отношениях. Выступая в сенате США, он завершил речь словами гимна этой страны: «Боже, храни Америку». А ведь в это время Ельцин был президентом России…
– И всё же, возвращаясь к Дудаеву…
– 90% чеченцев не воспринимали Дудаева и его лозунги. Но центр его поддерживал. Если переходить к ответу на ваш вопрос, какое я имел отношение к убийству Дудаева, то я отвечу: абсолютно никакого. Но эта «слава» преследует меня с 2002 года…
– Почему?
– Экс-сотрудник ФСБ Александр Литвиненко, сбежавший в Лондон – подельник Березовского написал книгу, в которой рассказал про Управление по разработке преступных организаций. В своё время я работал в этом управлении, а Литвиненко с товарищами, которые до 1997 года находились
в другом управлении, отделом были включены в состав УРПО. Отдел возглавлял А. Гусак.
Развал СССР – дело рук США, которые этого даже не скрывают. Но штатам не нравится правопреемник Союза, оказавшийся им не позубам.
Мы с ними почти не пересекались, находились на разных объектах, ямного времени проводил в командировках на Северном Кавказе. В апреле 1998 года Литвиненко, участвуя в телевизионной передаче первого канала Доренко «Маски шоу», на всю страну обвинили ФСБ в заказе Березовского. После этого Управление по разработке преступных организаций упразднили, а меня перевели в Управление экономической контрразведки, где я тоже занимался преступными сообществами. В своей книге Литвиненко написал, что с ними в управлении работал Умарпаша, который получил Золотую звезду за ликвидацию «Дудаева». На самом деле в 1996 году я не получал Золотой звезды, как это указано в книге. К смерти Дудаева отношения не имею. Его ликвидировали во время разговора с Константином Боровым – депутатом Госдумы России, эмигрировавшим в США. В 2005 году был назначен в качестве официального представителя ФСБ России в Казахстан.
Для меня это был неплохой опыт. В 2014 году, когда мы были на даче, на меня и мою семью было совершено покушение. Мне пришлось уйти со всех должностей, чтобы быть свободным и заниматься поисками преступников. Их взяли на очередном разбое в Москве, впоследствии осудили. Поиски организованной банды заняли два года, два года шло следствие, ещё два года их судили и выносили приговор по 28 эпизодам разбоев, грабежей с применением боевого оружия, спецсредств и техники. Почти два года рассматривалась апелляция, так что приговор вступил в законную силу только в конце ноября прошлого года. Последнюю апелляцию рассмотрели в Верховном суде РФ в ноябре текущего года. Приговор оставлен без изменений. В период активных следственных мероприятий, сидельцы подключили омбудсменов и СМИ. На первой странице «Московского комсомольца» был размещён мой портрет со Звездой, а сам текст содержал множество оскорбительных выражений. Во время налёта из дома забрали находящийся в шкафу наградной пистолет и Звезду Героя. Потом, после того как я оперативно поработал с этой бандой, жена главаря привезла Звезду мне в Москву. Это не понравилось правозащитникам, которые, по всей видимости, охотились за горячими событиями. В этот круг оказался втянут и главный редактор газеты «Московский комсомолец». Сразу после этих публикаций «Кавказ-центр» в Польше выпустил ролик, в котором показывают мой портрет из газеты «МК» испрашивают: «Как вы терпите, что этот человек ходит живой по Москве? Как вы можете это терпеть?». Если бы мне объявили кровную месть, я вынужден был бы принять этот вызов, как порядочный чеченец. Но я не могу это сделать, поскольку непричастен к гибели Дудаева и не имею права лгать ни перед его родственниками, ни перед Аллахом. Человек, повинный в его гибели – Боровой Константин Натанович (сейчас живёт в США). Он вышел с ним на контакт по спутниковой связи, после чего Дудаев был вычислен. Эту информацию можно найти в интернете в открытом доступе. Очень опасен дурак с претензиями, а если он в руководстве – катастрофа.
– В силу своей профессии Вы наверняка следите за ходом специальной военной операции. Как Вы считаете, есть что‑то общее между тем, что происходило в 2000‑х годах на Северном Кавказе, и тем, что происходит сейчас на Украине?
– Всё, что вы перечислили– звенья одной цепи. Развал СССР – дело рук США, которые этого даже не скрывают. Но штатам не нравится правопреемник Союза, оказавшийся им не по зубам. Многие «отколовшиеся» от СССР республики выбрали самостоятельный путь, хотя исторически никогда не были государствами. Сейчас они полноправные члены ООН, и через них осуществляется влияние на постсоветское пространство. Ато, что наш главный противник не спит ни днём, ни ночью – это однозначно, он никогда не забывал, куда направить свое главное оружие. Это делается и через информационное поле, и через банковские структуры, бизнес-технологии, религию и многочисленные общественные неправительственные организации, фонды, ассоциации и движения.
– Другими словами, им была поставлена задача: подобраться к России через Украину?
– Когда‑то таким же образом пытались отсоединить Чечню: к нам через Грузию и Азербайджан спокойно поступало всё, что было нужно Западу. Самое страшное в сегодняшней истории с Украиной это то, что в противостояние вовлечён славянский народ, славянский мир, который Запад со своими приспешниками пытается разделить. Допустить это ни в коем случае нельзя.
– Какая задача сейчас стоит перед ФСБ в рамках спецоперации, и насколько это сложная
работа?
– Эти задачи выполняют действующие сотрудники, они знают, что и как делать. Каждое время требует уникальных подходов, сейчас и враг другой и научно-технический прогресс шагнул далеко вперёд. Но задачи остаются сходными. Знаю многих, в том числе руководителей, как высочайших профессионалов и преданных делу и Родине патриотов. В тоже время есть и отличия. Втянутая в конфликт территория в десятки раз больше, чем Чечня. И проблему нужно умножать на столько же.
ДРУГОГО ПУТИ НЕТ, НАМ ПРОСТО НЕ ОСТАВИЛИ ВЫБОРА
Никто не мешал нашим скрытым и открытым врагам действовать
на Украине в течение тридцати лет. Наоборот, им активно помогали её президенты. В результате народу переформатировали мозги, убедили в том, что члены УНА-УНСО и бандеровцы – его национальные герои. Бороться с этим очень сложно. В этом процессе должны быть задействованы не только армия и спецслужбы, но и историки, идеологи, культурологи, педагоги, религиозные деятели. Слава Богу, и Слава Верховному Главнокомандующему!
У нас решительный лидер, который понимает, что другого пути нет, нам просто не оставили выбора. Если каждый регион включится в спецоперацию так, как это сделала Чечня и ее руководство с первого дня СВО и как делает Башкортостан, то весь мир поймёт, насколько мы едины. Поймут это и простые украинцы, много лет терпевшие натиск псевдодемократических, аморальных, основанных на инстинктах потребления ценностей Запада, потому что у них не было альтернативной поддержки. С Россией же на Украине воюет не одна Америка, а вся Европа, страны блока НАТО.
Наши бывшие союзники – Румыния, Болгария, Молдавия – тоже против нас. Российская империя
всегда расширялась, но никогда не стремилась истребить народ, она уважала чужие традиции. И когда завоевывался Кавказ, для воинов мусульман были придуманы медали без крестов, чтобы не оскорблять их религиозные чувства. То есть к этому вопросу нужно подходить с умом: если ты хочешь использовать чужие богатства, силу и умения, то используй так, чтобы люди шли за тобой с удовольствием. Это то, какую политику ведёт Владимир Владимирович Путин на Кавказе. Сегодня нет необходимости уговаривать чеченцев, с кем им воевать и чью сторону принимать. Или другой пример: в Башкирии за период Великой Отечественной войны было 299 Героев Советского союза. Всё это говорит о том, что наша история взаимоинтегрирована, и поэтому, опираясь на богатое прошлое, нам надо идти дальше вместе. Чтобы привлекать кого‑то, нужно сделать так, чтобы в первую очередь наш народ был доволен всем – и нравственно ориентированной политикой, и экономикой, обеспечивающей и удовлетворяющей справедливо потребности всех собственных граждан. Давайте думать об интересах нашей страны, о нашей безопасности и о нашем народе. И только потом – надо думать о других, что скажут другие.
– Мы все понимаем, что мир уже не будет прежним. США отстаивают свою позицию в качестве однополярного лидера, Россия заявила о том, что однополярность закончилась. Как Вы считаете, каким будет завтрашний день?
– Трудно быть предсказателем, но то, что мир уже не однополярен – это однозначно. Когда на Иран наложили санкции, Россия и Китай продолжали с ним сотрудничать по всем направлениям. Соединенным Штатам нужна управляемая Россия, а Россия не может быть управляемой, ив этом главная их нестыковка. Нас же хотят запугать, и поэтому Запад со своими приспешниками вторгся на Украину. Польше, Чехии, Словакии, Румынии деньги нужны сегодня, поэтому они мало заботятся о завтрашнем дне. Иран был всегда империей, номы сними исторически определились, как и с Турцией. У нас есть общие интересы и сотрудничество. Китай тоже мощная держава. А вот Англия вместе с США гнут свою линию. Поэтому наш главнокомандующий принял абсолютно адекватное и сопоставимое с происходящим решение. И то, что мы делаем, мы должны довести до конца, иначе нам постоянно будут мешать путы (я так называю Украину). Далее идёт проблема с Приднестровьем и Молдавией.
– Наш Президент не раз подчёркивал, что Россия – ядерная держава, у которой есть свои пределы терпения. На Ваш взгляд, возможен ли открытый конфликт между Россией и США?
– Я основываюсь на исторических фактах и считаю, что Америка не будет начинать первой, дабы не пострадала сама и её сателлиты. Даже во время Карибского кризиса победил разум, а тогда была похожая история. Никто не возьмёт на себя ответственность повторения тех событий. Тогда США предпочли убийство Кеннеди началу войны. У Байдена такая же перспектива. Американцы смеются над своим президентом, он – такая же проходная фигура в политике, накаляющая до предела отношения между странами. США первыми предложат вернуться за стол переговоров. И чем решительнее мы будем, тем раньше это произойдёт.
