Кому выгодна шумиха вокруг факультета политологии МГУ?
Недавнее интервью с Владимиром Путиным, которое взял Такер Карлсон, стало бомбой, взорвавшей информационное пространство и вызвавшей панику в рядах противников России. Независимый журналист показал всему миру, что «один в поле воин», и в информационной войне побеждает не тот, кто использует как оружие фейки, фальсификацию, ложь и другие, так называемые, технологии. Побеждает тот, кто понимает силу правды и не боится эту правду предъявить обществу.
Программный сбой
На этом фоне мелкой и неуместной выглядит нелепая шумиха вокруг обучающей программы «Информационные и гибридные войны», разразившаяся в стенах факультета политологии МГУ. Коротко ее суть.
В 2022 году на базе факультета открыли двухгодичный курс обучения по указанной программе на уровне магистратуры. Открытие сопровождалось многочисленными интервью в СМИ от инициатора программы профессора факультета, доктора политических наук Андрея Манойло, который подчеркивал ее уникальность и, особо, ее связь с задачами специальной военной операции (СВО).
Прошел год, и вдруг в СМИ появилась информация о якобы закрытии программы. «Подкоп под СВО!» — кричали заголовки публикаций, и опять профессор Манойло давал интервью и говорил о недопустимости закрытия такой необходимой в условиях СВО магистерской программы. С возмущенными комментариями по этому поводу выступили даже такие известные персоны, как режиссер Никита Михалков и журналист Анатолий Кузичев. Понять их беспокойство можно, ведь против России ведется жестокая информационная война и эффективные специалисты-профессионалы в этой сфере, безусловно, нужны.
Впрочем, почти сразу выяснилось, что защитников программы ввели в заблуждение. Оказалось, что никакого закрытия программы «Информационные и гибридные войны» на факультете политологии МГУ не было. А публикации на этот счет являли собой, выражаясь современным языком, всего лишь вбросы дезинформации, рассчитанной на возбуждение общественного мнения против факультета политологии, университета в целом и его руководства. На самом деле, обучение по программе продолжается, и по его окончании выпускники магистратуры получат все положенные документы.
То есть, «подкопа под СВО» никто в МГУ не устраивал. Дисциплины, связанные с этой темой, по-прежнему включены в программу.
Другое дело, что тема СВО, на наш взгляд, не совсем уместна в коммерческом проекте, каковым является программа «Информационные и гибридные войны» под руководством профессора Андрея Манойло. Но об этом чуть позже.
Причем здесь наркокартели?
А пока еще об одной стороне шумихи, раздутой в СМИ. Согласно ей, у обучающихся есть претензии к тому, что из программы были изъяты некоторые дисциплины, интересующие студентов более всего. И поэтому якобы кто-то из магистрантов решил отчислиться с курса.
Действительно, некоторые дисциплины были выведены из программы «Информационные и гибридные войны». Какие именно? Например, такие: «Наркокартели, ополчения и криминальные сети в операциях современной гибридной войны» и «Организация работы временных администраций и представительств государственных органов на освобожденных территориях». Причем, эти темы были названы разработчиками программы «специальными профильными предметами».
Однако только названия этих дисциплин заставляют сомневаться, что они вообще имеют отношение к решению задач, связанных с ведением информационных войн. Это уже, скорее, элементы подготовки профессиональных сотрудников спецслужб. Но к их числу участники магистерской программы «Информационные и гибридные войны» отношения не имеют, равно как и допуска на получение соответствующих профессиональных навыков по организации работы временных администраций или противодействия наркокартелям.
Попытка подменить спецслужбы
Вообще надо понимать алгоритм обучающего курса в сугубо гражданском университете, каким и является МГУ: лекции, семинарские занятия с преподавателями и самостоятельно… Но, как указывается в программе «Информационные и гибридные войны», ее выпускник не только должен знать соответствующие темы и технологии, но и, внимание, иметь навык применения их на практике…
Давайте посмотрим, какими навыками будет обладать выпускник гражданского вуза, которому предлагается обучаться практически по программе подготовки сотрудников оперативных служб. Например, он должен будет владеть техниками НЛП — нейролингвистического программирования и иными техниками эффективной коммуникации. То есть он должен знать особенности нейролингвистического воздействия на психику человека и уметь определять модальность партнеров, настраиваться на их «длину волны», калибровать партнеров по коммуникации, использовать техники «якорения», «отзеркаливания», «ключи доступа». То есть, повторимся еще раз, выпускник гражданского вуза должен приобрести навыки сотрудника спецслужб. При этом, не имея никакого отношения к спецслужбам и даже не пройдя соответствующей глубокой проверки личности, как это делается при отборе кадров в органы госбезопасности и разведки.
Как этими навыками распорядится выпускник магистерской программы «Информационные и гибридные войны»? Какие есть гарантии, что они будут направлены на благие заявленные цели? Владея этими техниками, любой человек может использовать их в своих корыстных целях и отнюдь не всегда на благо общества и Родины. Или нам нужны находящиеся в свободном плавании, безо всякого контроля потенциальные специалисты по организации еще одной Болотной площади?
Где «отобьют» деньги за обучение?
И здесь самое время вспомнить о коммерческой составляющей магистерского курса. Обучение в магистратуре по программе «Информационные и гибридные войны» платное. Стоимость порядка 430 тысяч рублей. Согласитесь, деньги немалые. Это значит, идут на обучение люди весьма платежеспособные. Но что это за люди? Кто может поручиться, что лица, набранные на специальный платный курс в гражданском вузе, в дальнейшем не воспользуются полученными знаниями в своих личных корыстных целях или что они и вовсе не окажутся на стороне противников?
Вопрос не праздный. Так как не только предварительной проверки через органы безопасности претендентов на обучение по программе «Информационные и гибридные войны» не предусмотрено. Не предусмотрено и четкого, понятного, контролируемого распределения для выпускников курса. Они сами будут искать для себя место работы. И нет никаких гарантий, что оно будет иметь отношение к задачам СВО… Хорошо, если выпускников магистерской программы возьмут к себе крупные корпорации, поскольку конкурентная борьба требует специалистов высокой квалификации. Кстати, поэтому, наверное, не зря в программе нашлось место методам частной и конкурентной разведки. В программу входит несколько дисциплин, которые студенты должны были изучать в течение двух лет, среди них — «Конкурентная разведка и частные разведывательные компании», «Методы конкурентной разведки». Как понимаете, эти дисциплины не совсем сочетаются с задачами СВО и информационными войнами на освобождаемых территориях…
Надо отдать должное профессору А.В. Манойло. В 2019 году по его инициативе в Севастопольском государственном университете (Институт общественных наук и международных отношений) была попытка реализовать магистерскую программу «Информационные и гибридные конфликты». Она стала первой в Российской Федерации магистерской программой, которая была рассчитана «на выпуск специалистов, которые либо могут применяться для реализации сложных аналитических и практических задач государственного уровня, либо найдут себя в работе крупнейших федеральных СМИ или корпоративных структурах» (цитата из Интернета). Именно эта программа стала прообразом будущей программы «Информационные и гибридные войны», открытой уже в МГУ.
Но есть один нюанс: после 2 лет существования, программа в Севастопольском университете была закрыта. Одну из причин этого высказал в интервью прессе заведующий кафедрой «Востоковедение и африканистика» Севастопольского государственного университета, доктор политических наук, профессорГеннадий Косов.
По его мнению, «крайне сомнительной представляется возможность качественной подготовки специалистов такого профиля в рамках гражданского вуза. Здесь требуется доступ к закрытым сведениям, технологиям и методам, которые являются прерогативой исключительно специализированных вузов. Преподаватели, способные проводить качественную подготовку в области информационных и гибридных войн, привлекаются на работу именно в такие вузы, как и рекрутируются студенты с соответствующими характеристиками. Что касается того объема компетенций, который можно дать обучающимся в гражданском вузе, вполне укладывается в дисциплины, стандартно входящие в программу подготовки политологов, успешно осуществляемую на факультете политологии МГУ им. М.В. Ломоносова».
Нужна координация с силовиками
Итак, подводим итог сказанному.
Магистерская программа «Информационные и гибридные войны» не закрыта, обучение по ней на факультете политологии МГУ продолжается.
Программа сокращена в части тех дисциплин, которые должны преподаваться, скорее, в военных или разведывательных спецшколах, но не в гражданском вузе. Дисциплины, связанные с задачами, решаемыми в зоне СВО и на освобожденных территориях, в программе МГУ присутствуют.
Размер оплаты за обучение по программе выделяет ее в разряд коммерческих проектов и привлекает, в первую очередь, платежеспособную часть населения, среди которой могут быть и люди, весьма далекие от патриотических настроений, а просто желающие получить навыки актуальной специализации, востребованной как среди своих, так и среди чужих. Это – серьезный момент, тем более, что ни пятая колонна внутри страны, ни вражеские спецслужбы, заинтересованные в поиске контактов с разного рода специалистами по манипулированию сознанием, не дремлют. Кстати, документ с брендом МГУ — весьма престижный знак качественного обучения, который лишь повышает цену специалиста.
И вот еще на что хочется обратить внимание ответственных товарищей, от которых зависит решение вопроса подготовки специалистов данного профиля. Очевидно, что подготовка профессиональных и эффективных кадров по противодействию информационным войнам и «цветным революциям» – важнейшая задача в современной политической обстановке. Поскольку эта тема в той или иной степени преподается и на факультете журналистики МГУ, и в МГИМО, в РГГУ и в других вузах страны, может быть, пришло время серьезно рассмотреть вопрос координации такого обучения между гражданскими структурами и специальными военными школами и ведомствами?Возможно, стоит продумать организацию отделений подготовки кадров для «информационного спецназа» в рамках существующих государственных вузов страны на бесплатной основе. Причем, программа обучения «гражданского инфоспецназа» должна иметь свою специфику и не дублировать программу обучения курсантов военных спецшкол. При этом гражданские специалисты в этой деликатной сфере должны быть предварительно тщательно проверены органами безопасности, а также находиться под контролем после завершения обучения. Чтобы приобретенные в интересах России, российского государства и общества навыки не были однажды направлены против страны.
Вместо послесловия
Классик был прав: кадры решают все. Прежде всего, молодые кадры. Куда и за кем пойдет молодежь — туда будет двигаться общество и государство. Поэтому именно сейчас на всех структурах образования лежит ответственная миссия — дать молодежи правильный вектор развития. Вектор созидания, а не разрушения, вектор конструктивного партнерства, но не провоцирования и разжигания конфликтов.
И в этом смысле конфликт, искусственно раздуваемый вокруг факультета политологии МГУ, не лучший пример для молодежи, для будущих российских политологов-конфликтологов. Очевидно, что он не прибавляет очков статусу диплома выпускника факультета политологии, да и МГУ в целом. Над этим стоит всерьез задуматься всем причастным к скандалу персонам, и, в первую очередь, тем немногочисленным преподавателям, профессорам и студентам, которые выплеснули на публику свои разногласия, давая повод для злорадства недоброжелателям, тем, кому выгодны распри в нашем обществе на всех уровнях.
P.S. Любопытный парадокс: в дипломе слушателей программы, выпускников факультета политологии МГУ, стоит специальность «конфликтология». То есть специалист по предотвращению и разрешению конфликтов. Авторы программы «Информационные и гибридные войны», развязавшие информационную войну против собственного факультета и университета, сработали явно не по профилю. Ведь главный ключ к разрешению всякого конфликта, как очень доходчиво об этом сказал наш президент в интервью Карлсону – договариваться надо. Договариваться для пользы общего дела, в интересах страны и государства, а не только своих корыстных интересов. Будем надеяться, что совет президента России, авторы и участники программы «Информационные и гибридные войны» это услышат.
Ирина Королева