Современная русофобия через призму 2-й Мировой

В своей депеше в Москву советский полпред И. Майский сообщал о том, что в ходе «оживлённой» беседы с ним 1 июля 1936 года Ллойд-Джордж, бывший премьер-министр Великобритании в годы её недавней интервенции в Россию, отметил, что роль европейского лидера постепенно перекочевывает с Запада на Восток, а политика Англии и Франции, которые не знают, чего хотят, становится всё более колеблющейся. Затем, рассуждая о традиционных трудностях ведения войны с Россией, обладающей огромной силой пассивного сопротивления, особенно сейчас, когда она имеет крупную индустрию и мощную армию, Ллойд-Джордж сказал, что только сумасшедший рискнёт на неё напасть. На это Майский заметил: «К сожалению, таких сумасшедших развелось в последнее время довольно много. Некоторые из них – в Европе и Азии – занимают даже очень высокие посты» [1, С.338-339].

В актуализированном виде этот диалог можно принять за высказывания адекватных людей современности, малозаметных на фоне «сумасшедших», паразитирующих на ниве русофобии политиков, квази-учёных и правозащитников, политологов и журналистов, вновь и вновь запускающих заезженную пластинку о массовых бесчинствах русских в Европе на исходе 2-й Мировой. Хотя, казалось бы, пора с этим покончить после недавнего оправдания австрийской Фемидой мигранта из Ирака, обвиняемого в изнасиловании 10-ти летнего мальчика, на основании того, что он не мог понять возражений ребёнка, не зная немецкого языка. Но ведь в 1945-ом и воины Красной Армии, состоявшей из русских, украинцев, грузин, узбеков и людей ещё сотни национальностей, не знали языков стран, где они оказались не в качестве любезно принятых, но неблагодарных мигрантов в современное мирное время, а пройдя тысячи вёрст ожесточённых боёв, горя мщением за замученных и убитых родных и близких.

По существу же огульных обличений многомиллионной Красной Армии, не занимаясь вполне уместным сравнением с тем, как жилось мирному населению в зонах оккупации Великобритании и США, обратимся к архивным документам. Они демонстрируют, что соблюдение законности и порядка определялось не только и не столько призывами в газетах, постановлениях Военных Советов и высших органов военного и государственного управления высоко нести знамя Советского Союза за его пределами, но подкреплялось жёсткой ответственностью военнослужащих за недостойное поведение. О чём на территории Чехословакии, например, предупреждал приказ по 18 армии [2, Л.103].

В Австрии, так называемые «насильники», отдавая по 155 стрелковой дивизии 13 и 14 мая 1945г. боевые распоряжения о выявлении в районе города Глоггнитц военнослужащих противника и власовцев, переодетых в гражданскую одежду, отдельным пунктом требовали: «Не допускать барахольства, мародерства и насилия над мирным населением» [3, Л.51-52; 54].

Подобного рода требования содержал приказ войскам по всей 26 армии от 13 мая №0093 [4, Л.30-31]. Что касается Венгрии, то постановление Военного Совета 3 Украинского фронта (УкрФ) от 6 марта 1945г. №0017 обязывало органы военной прокуратуры тщательно и оперативно расследовать каждый случай воинского преступления, что дискредитирует Красную Армию и озлобляет местное население, и предавать виновных суду [5, Л.160-161].

Такова была позиция советских «оккупантов», по мнению многих, чересчур великодушная, поскольку распространялась и на жителей воюющих стран, чьи солдаты, офицеры и следовавшие за ними чиновники гражданской оккупационной администрации не понаслышке знали о собственной неизгладимой вине за чудовищные злодеяния в отношении военнопленных и мирного населения Союза ССР. Будь то немцы, венгры, австрийцы, румыны и далее по списку, опьянённые и развращённые полной вседозволенностью и безнаказанностью, благодаря широко известным директивам и приказам нацистского руководства. Например, бывший губернатор Транснистрии, то есть оккупированной советской территории между реками Буг и Днестр, Г.Алексиану показал, что на ней по указанию маршала Антонеску была создана система румынских концлагерей, где находилось около 1 млн. 600 тыс. мирных людей, с жёстким режимом содержания и высокой смертностью от голода и эпидемий. Откуда с августа 1941-го по февраль 1944-го были отправлены в Румынию многие культурно-исторические ценности, всё оборудование советских фабрик и заводов, весь инвентарь колхозов, 500 тракторов, а также огромное количество зерна, лошадей, скота, свиней, овец и домашней птицы. Видимо, чтобы этому не препятствовали, «для устрашения местного населения», командир 10-й румынской дивизии Трестиоряну расстрелял свыше 20 тыс. советских граждан [6, С.415; 510-513].

Страх возмездия представителей пёстрого нацистского интернационала во многом объясняет, почему геббельсовское клише о жестоких насилиях и убийствах Красной Армии востребовано до сих пор. Как и в те годы, когда оно находило живой отклик у гитлеровских солдат, а их показания, подобно Гюнтеру, Киршу, Фраймута и Вейта, на допросах были типичными: «Немцы боятся русского плена. Немецкие газеты широко пропагандируют его ужасы. Пленных заставляют много работать, плохо кормят и бьют. Англичане и американцы лучше обращаются с пленными, поэтому немцев больше переходит на их сторону. Состав саперного батальона молодежь 17-18 лет. Русского плена боятся, так как офицеры говорят, что русские издеваются над немцами и расстреливают» [7, Л.27].

Будто там, куда пришёл русский солдат, до того не господствовали пронацистские силы и оккупационные режимы, сделавшие повсеместно нормой жизни беззаконие и террор. С ними на освобождённых территориях столкнулась и Красная Армия, отвлекая значительные силы и средства для наведения порядка [2, Л.35-40; 83-87; 94-96]. В том числе против наиболее активных, помимо бандеровцев, отрядов Армии Крайовой (АК). В архивах имеется множество документов с описанием их «подвигов» во исполнение приказа командования АК о начале активной борьбы с Красной Армией, О котором поведал задержанный 19 октября 1944г. в Лидском районе шеф-сапер, руководитель диверсионных групп Новогрудского округа «Сибиряк». Получив приказ, он 2 сентября дал письменное указание комендантам обводов (участки, куда входили несколько населённых пунктов) под кличками «Крысь», «Рагнер» (он же Зайончковский, бывший поручик польской армии, работавший при немцах в Лиде) и другим совершать диверсии на железной дороге для срыва бесперебойного продвижения войск, техники и грузов в сторону фронта. В течение сентября – октября на участках Брест-Литовской и Белостокской железных дорог и прилегающей территории было совершено 19 актов диверсий и терроризма: подрывы путей и мостов, обстрелы поездов, уничтожение объектов по обслуживанию дорог, убийства рабочих и служащих [8, Л.60]. А обнаруженные в нише колодца, при проческе в Западной Белоруссии хутора Мижанцы 21 октября, 6 человек несколькими днями ранее убили двух советских военнослужащих [9, Л.224-225]. Жертвой бандитов мог стать любой. В сентябре было совершено зверское убийство 19 цыган в районе хутора Трочки, на хуторе Березняк убиты и сожжены вместе с домом 5 человек семьи Кошко, в деревне Цвербуты погибли местный учитель Данилович и старик Пишик 60 лет [10, Л.165]. Только одним полком внутренних войск НКВД на территории Западной Белоруссии и Литовской ССР с 27 июля 44-го по 20 августа 45-го ликвидировано свыше 42 активно действующих банд Армии Крайовы и литовских националистов, в том числе упомянутые Рагнер и Крысь. При этом убито 195 и задержано 1737 чел., включая руководство обвода АК «Загон» – шефа пропаганды Новогрудского округа по кличке «Яносик» и 6-ти его помощников [11, Л.52-54].

Никакие доводы не могут оправдать, прежде всего, перед соотечественниками, этих «польских патриотов». Вставших, фактически, в один ряд с немецко-фашистскими захватчиками, стреляя в спины воинов Красной Армии и Войска Польского, сразу же после их вступления в Западную Украину и Белоруссию по дороге на Берлин. И – Варшаву! Да ещё и обвиняя И. Сталина в затягивании штурма города и неоказании помощи его жителям. Чтобы их восстание, руководимое командующим АК Бур-Комаровским, не привело к установлению власти лондонского правительства Польши до вступления в город Красной Армии.

Не пора ли прекратить следовать в заданном извне русле и в какой уже раз объяснять очевидное? И то, что поляков, воодушевленных приближением Красной Армии, вовлекли в заведомую авантюру, и об ограниченных возможностях войск 1-го Белорусского фронта после их непрерывного наступления, начатого в июне 1944г. Об этом со знанием дела писал в мемуарах сам командующий, урождённый поляк, маршал К.К. Рокоссовский. Надо перевести этот дискурс в другую плоскость. Ведь и советская территория три года была под оккупацией фашистов, где также гибли и страдали люди, причём, родственники и сограждане красноармейцев, с нетерпением ожидавшие их прихода. Например, в Крыму и Тамани, когда выход Красной Армии к Керченскому проливу был отложен на долгие полгода, до октября 43-го, после того, как, поначалу быстрое, наступление застопорилось перед вражеской, именуемой «Голубой линией», обороной.

А еще постоянно напоминать о предательстве эмигрантского правительства В. Сикорского. Как оно, вопреки своим союзническим обязательствам, отказалось использовать на советско-германском фронте польскую армию, сформированную в составе шести пехотных дивизий и танковой бригады, вооружённую и оснащенную всеми видами довольствия «ненавистными русскими». И как в отчаянные дни обороны Сталинграда, в ответ на призыв советской стороны о направлении туда хотя бы части войск, вся эта армия под командованием генерала В. Андерса была уведена в Иран для охраны британских нефтепроводов, а затем в Палестину, далеко от фронта и ещё дальше от Польши. Вместо того, чтобы идти туда с боями вместе с Красной Армией и ускорить спасение жителей Варшавы. Как это делали две новые армии Войска Польского., состоявшие, кстати, не только из поляков. В том числе 1-я, под командованием бывшего начальника штаба 5-й пехотной дивизии З.Берлинга, не пожелавшего участвовать в измене Андерса, ставшей лишь эпизодом на пути явного и тайного сотрудничества с гитлеровцами, всеобъемлющего предательства своего народа русофобской властью Польши, проводившей, начиная со времени обретения государственности в 1918-м, захватническую политику против соседей, и коей, в отличие от «западноевропейских демократий», СССР гарантий защиты от германской угрозы не давал. Напротив, 23 сентября 1938г., накануне совместного германо-польского расчленения Чехословакии, СССР недвусмысленно предупредил, что в случае совершения этого акта агрессии, на основании статьи 2 пакта о ненападении, заключённого СССР и Польшей 25 июля 1932г., был бы вынужден этот договор без предупреждения денонсировать [12, С.269].

Это предостережение опровергает ещё один миф – о вероломном вторжении русских 17 сентября 1939г. в «восточные земли Польши», ею же захваченные 18 лет тому назад. На самом деле, в эти осенние дни 39-го были спасены жизни миллионов поляков и других народов, избежавших гитлеровской оккупации, и отступавших под натиском немецких войск на восток польских солдат и офицеров, в том числе не успевшего уйти в Венгрию раненого Андерса, вылеченного в советском военном госпитале во Львове. Из них потом комплектовалась армия Андерса, эмиссары которого и польские дипломаты свободно перемещались по нашей стране и посещали военные учреждения. Этот факт свидетельствует об открытости и доверии советских властей к тем, кто бесцеремонно, а то и нагло, напрямую через военкоматы, например, Закавказского военного округа, добивался призыва в эту армию граждан Польши, а заодно и этнических поляков – граждан СССР. Продолжалось это вплоть до той поры, когда на основании телеграммы Управления мобилизации и укомплектования КА №М/1/699, в связи с начавшейся по настоянию польского правительства эвакуацией десятков тысяч поляков в Иран, командование округа 6 апреля строго потребовало от должностных лиц рекомендовать таким визитёрам вернуться и обращаться к Уполномоченному Красной Армии по польским формированиям, прекратив призыв и отправку в них людей без разрешения штаба округа. 13 мая 1942г. приказало и вовсе не призывать польских граждан, до особого распоряжения, а вновь выявленных взять на учет [13, Л.1; 2; 3; 5.].

Работа продолжилась, во исполнение постановления Государственного комитета обороны (ГКО) за №3294 от 6 мая и директивы заместителя Наркома Обороны Щаденко за №М/1/1066 от 9 мая 1943г. о сформировании 1-й дивизии имени Т.Костюшко, по просьбе антифашистского Союза польских патриотов. Обязательному призыву подлежали бывшие польские граждане, поляки по национальности, годные к строевой службе, от 18 лет до 40, 45 и 50 лет включительно, в зависимости от их принадлежности к рядовому, среднему и старшему начальствующему составам. Военкоматы получили распоряжения распространить на семьи призванных в польские части льгот и преимуществ, установленных для семей советских военнослужащих, выявлять и учитывать женщин – полек в возрасте от 18 до 30 лет, годных для службы в этих частях на вспомогательных должностях по специальностям врачей, медсестер, санитарок и связисток. При этом с помощью местных органов НКВД отсеять враждебные элементы. В дивизию разрешалось направлять бывших граждан Польши иных национальностей, а также поляков – коренных жителей и граждан СССР, но в добровольном порядке. [14, Л.1-3; 10; 12].

Поскольку желающих воевать за освобождение исторической родины было так много, а дивизия быстро начала развёртываться в корпус, то уже 16 августа 1943г., по указанию руководства и директивой штаба фронта за №УК/1/004122 был прекращён набор поляков – коренных жителей и граждан СССР, а также бывших граждан Польши других национальностей. Но ещё много месяцев, до мая 1944г., как это видно из указанного архивного дела, эти положения разъяснялись в активной переписке, ввиду новых заявлений добровольцев и инициированных военным отделом Главного Правления Союза польских патриотов в СССР запросов. К слову сказать, запросов, оформленных только на польском языке, кроме наименования отправителя на бланке, отпечатанного и на русском [15].

К этому следует добавить, что по разным оценкам, около 115 тысяч польских военнослужащих и членов их семей были эвакуированы из СССР до конца августа 1942г., но соответствующие мобилизационные ресурсы позволили создать новую, почти стотысячную на июль 1944г., армию Войска Польского. Эти цифры и вышеприведённые факты о политике Польши логично подводят к разоблачению другого, самого едкого выхлопа антисоветской пропаганды – о преследовании и массовом уничтожении органами НКВД польских офицеров под Смоленском. Её подложный характер довольно полно и убедительно раскрыт в ряде научных исследований, а также в ходе организованного В.И. Илюхиным 19 апреля 2010г. «круглого стола» в Государственной Думе России [16]. Казалось бы, явная провокация нацистов с целью вбить клин в антигитлеровскую коалицию, но охотно подхваченная польскими интриганами в Лондоне. Следствием чего стали признание Советским правительством Польского комитета национального освобождения, как единственного органа власти, и банкротство оказавшегося не у дел эмигрантского правительства Польши. Отсюда, все эти злобные обвинения в её оккупации Советским Союзом.

Тогда как его реальная политика была основана на уважении народов освобождаемых стран, их прав и традиций. Что отражено в постановлении ГКО №6282/ос от 31 июля 1944 г. [2, Л.67-68] и директивах 4 УкрФ от 29 сентября и 7 октября. Эти директивы определяли расчёты войсковых частей и учреждений, находившихся на территории Польши и Чехословакии, по согласованным с их органами власти твёрдым ценам, и только деньгами, в злотых и кронах, с запретом выдачи расписок за полученную продукцию [17, Л.315-317; 320]. Об этой политике, не вызывающей боязни перед советским солдатом, можно судить и по текущей, сугубо служебной, а значит, абсолютно достоверной переписке о случаях недостойного и провокационного поведения польского населения. В частности, по донесению начальника штаба Управления войск НКВД по охране тыла 4 УкрФ полковника Босого, докладывавшего о прибытии в только что освобожденный Красной Армией город Бельско за «трофеями» большими группами жителей окружающих его сел. Ввиду чего, полковник отдал распоряжение коменданту города забить досками все окна и двери разбитых магазинов и свободных домов, выставить с утра 16 февраля посты на всех входах, запретив в течение 2-3 дней пускать иногородних и задерживать занимающихся мародерством [18, Л.8-10]. А вот рапорты командиров двух батальонов 178 запасного стрелкового полка о том, что на протяжении последнего месяца периодически в ночное время окраины поселка Рабка охватывались неистовым шумом, с гудками в сигнальные трубы и рожки, ударами в металлические предметы и душераздирающими криками с призывом о помощи. Дабы под вымышленным предлогом грабежа и насилия скомпрометировать воинов Красной Армии в глазах местного населения, которое не могло объяснить, чем вызваны эти тревоги. Выставленными с 19 на 20 июня 1945г., засадами были задержаны 5 чел. и переданы начальнику Отдела контрразведки «Смерш». [19, Л.125-126]. Риторический вопрос: а с немцами они не пробовали так «шутить»?

Те, кто сегодня, будучи ослеплен ненавистью к России, поддерживает любые враждебные ей силы, снисходительно наблюдая за выходками неонацистов и безответственных политиков, очевидно, не усвоили уроков прошлого. Не желая видеть, что причины их бед не в русских, а в собственных неразумных, самоубийственных действиях. Подобным персонажам ещё тысячу лет назад был адресован рубаи Омара Хайяма: «Ты при всех на меня накликаешь позор; Я безбожник, я пьяница, чуть ли не вор! Может, я согласился б с твоими словами. Но достоин ли ты выносить приговор?»

Источники и литература:

Документы внешней политики СССР. М.: Политиздат, 1974. Т.19. 823 с.
Центральный архив Министерства обороны РФ (ЦАМО РФ). Ф.371. Оп.6367. Д.304.
ЦАМО РФ. Ф.1387. Оп.1. Д.12.
ЦАМО РФ. Ф.1387. Оп.1. Д.25.
ЦАМО РФ. Ф.1387. Оп.1. Д.11.
Нюрнбергский процесс над главными немецкими военными преступниками. Сборник материалов в семи томах под общ. ред. Р.А.Руденко. М.: Юридическая литература, 1958. Т.3. 816 с.
ЦАМО РФ. Ф.1387. Оп.1. Д.15.
Российский государственный военный архив (РГВА) Ф. 38753с. Оп.1. Д.15.
РГВА. Ф.39026. Оп.1. Д.828.
РГВА. Ф. 38753с, Оп.1. Д.22.
РГВА. Ф.39026с, Оп.1. Д.1019.
Документы по истории Мюнхенского сговора. 1937-1939. М.: Политиздат, 1979. 471 с.
ЦАМО РФ. Ф.47. Оп.999. Д.83.
ЦАМО РФ. Ф.47. Оп.999. Д.352.
ЦАМО РФ. Ф.47. Оп.999. Д.553.
Швед В.Н. Тайна Катыни. М.: Алгоритм, 2007. 544 с.; Тайны Катынской трагедии. Материалы «круглого стола», проведённого 19 апреля 2010г. в Государственной Думе Федерального Собрания Российской Федерации /Отв. За вып. В.И.Илюхин. Приложение к журналу «Политическое просвещение». М., 2010. 200 с.
ЦАМО РФ. Ф.244. Оп.3011. Д.98.
РГВА. Ф.32885с. Оп.1с. Д.246.
РГВА. Ф.32885с. Оп.1с. Д.76.